Век человека мимолетен, людская память скоротечна, фортуна изменчива, а время беспощадно вычеркивает имена и вытирает из памяти события, что многие десятилетия назад составили славу родной страны.

«Модернизация», «инновация», «технология» — эти слова были актуальными и два-три века назад, когда речь заходила о принятии государственно важных решений: как наладить или обновить производство, как избавить экономику от сырьевой зависимости, как привлечь инвестиции, как стимулировать технологическое развитие. Поисками таких решений было суждено заняться инженерам, как «людям нестандартно мыслящим, хитроумным и изобретательным».

Сегодня среднестатистический портрет русского инженера XVII-XIX веков выглядит весьма обыденно:  мужчина 25-40 лет, чаще дворянин, получивший сначала домашнее, затем военное образование, прошедший обучение в институте «гражданских инженеров» и стажировку на производстве в Западной Европе, знающий несколько языков, знакомый со всеми новейшими достижениями инженерной мысли. Но в эпоху победы нового рационалистического мышления, развития светской культуры и мирского искусства, инженеры напоминали великих мастеров эпохи Возрождения и обладали многими талантами.«Инженер — это открыто светящийся интеллект, это легкость и широта мысли, непринужденность переключения из одной инженерной области в другую, и вообще — от техники к обществу, искусству. Это воспитанность, тонкость вкусов, хорошая речь, плавно согласованная и без сорных словечек; у одного немножко музицирование, у другого — немножко живопись, и всегда у всех — духовная печать на лице», — писал А.И. Солженицын, ведь архитектор, музыкант, поэт, химик, физик, медик, востоковед, электротехник – все это можно было сказать об одном человеке.  Во времена борьбы с невежеством фигура инженера была окружена ореолом таинственности и престижа, что делало его почти полубогом: он управлял молниями, укрощал воду, направлял воздух, побеждал огонь, заставлял работать недра земли. И каждое изобретение меняло представление об устройстве этого мира и несло людям новые блага.

Как бы ни было печально признавать, но была и еще одна особенность, что отличала русских инженеров той поры от зарубежных коллег. В большинстве своем изобретательство они рассматривали, как творчество на благо Родине и соотечественникам, а не способ обогатиться. Ставя на первое место такие понятия, как профессиональное достоинство и личная честь, многие великие инженеры работали за скромное казенное жалование. Кто-то скажет, что так всегда было в России – наука без рынка, наука без спроса, наука за идею, не позволяющая большинству отечественных специалистов преодолеть «уровень единственного экземпляра». «Судьба русских изобретений известна – дома они не находят себе дела». Их ждали с распростертыми объятиями крупные европейские и американские промышленники, но чаще всего получали ответ: «Я свой мозг продавать … не собираюсь. Я русский и буду работать для своей страны». И, чаще всего после смерти русского изобретателя, его патенты выкупались зарубежными предпринимателями, получали развитие и внедрение в массовое производство уже не на Родине. А само изобретение присваивалось и получало новое имя. Так, в ходе «естественного отбора» в научном и околонаучном мире исчезали истинные творцы…

Людская память скоротечна. Львов, Свиязев, Петров, Бернадос, Славянов, Герард, Поздеев, Саблуков, Шиллинг, Аммосов, Мерц, Флавицкий, Соболевский, Чиколев, Болдырев, Палибин, Алтухов, Лодыгин, Лукашевич, Пята, Розинг, Грибоедов, Войнаровский, Мельников. Все они повлияли на ход развития мировой науки. Все они жили и работали в нашем городе. Этот сборник составлен из их историй — историй, повествующих о блестящей полуторавековой эпохе петербургских инженеров и их полузабытом триумфе.

Разуеемтся, книга вовсе не претендует на исчерпывающее, всеохватывающее освещение проблемы. В ней представлены лишь отдельные сюжеты из большой, долгой и удивительно яркой истории отечественного инженерного творчества.